Интересные люди и вдохновляющие истории -1 (закрытая)

Мы считались детьми дома, и смотрели на нашу бабушку, великую королеву Британии Викторию, с ласковым трепетом. Королева всегда была очень добра ко мне, она была настоящей бабушкой, и наши с ней отношения никогда не были омрачены до самой её смерти.
Мне разрешалось играть с теми же игрушками и в тех же местах, где играли мои дядюшки и тетушки, когда они были моего возраста. И мы также могли пойти и выпить чаю, сделать масло или сырный соус на маленькой кухоньке, специально созданной во Фрогморе, что находится в Виндзорском парке. В Озборне я мог играть с той же железной пушкой на смоделированном редуте, где игрались и мои дядья, когда были мальчишками.
Также я помню лотерею, организованную моей бабушкой для детей в Виндзоре, победитель которой получал огромный английский пирог, на верху которого находилась покрытая конфетти корона  на розовой подушке из сахара. Когда я отправился пожелать бабушке спокойной ночи и с гордостью рассказал ей, что стал счастливчиком, выигравшим приз, она положила мне руку на голову, и повернув лицом к себе посмотрела мне прямо в глаза. "Это хорошее предзнаменование, мой мальчик" - сказала она, "всегда старайся быть хорошим и слушайся родителей, то когда-нибудь ты заслужишь их уважение".
В другом случае, когда, как предполагалось, я был "очень смел", перетерпев вырывание зуба именитым доктором Эвансом, то моя бабушка дала мне новый золотой фунт, который я сохранил на всю свою жизнь, пока он не исчез в вихре революции.
Даже после того, как стал императором, мои отношения с бабушкой оставались сердечными. В наших беседах она всегда звала меня "мой мальчик" или "мой дорогой мальчик", что всегда было особенно приятно для меня. Её превосходный врач, сэр Джеймс Рид, заверил меня, что последний визит, который я нанес своей бабушке, незадолго до её смерти, был её последней большой радостью.
Отрывок из первой главы мемуаров "Из моей жизни. 1859-1888". 1926 год

Ваша Светлость, маркиза Виана Вильпортэ,

Я и аристократы Дома признательны Вам, что познакомили нас с книгой, написанной венценосной особой, кайзером Вильгельмом || .

Благодарю Вас,Ваше Величество!Я искренне рада быть полезна нашему аристократическому Дому!

Я был самым тяжелым раненым в лазарете. Было время, я почти умирал. Это было на Пасху 1916 года. Тогда в правой ноге у меня началось общее заражение крови, и одно время было такое положение, что врач лазарета даже подняла вопрос об отнятии у меня правой ноги. И только Государыня Императрица не позволила это сделать. Когда к Ней обратились по этому поводу, Она сказала доктору лазарета (об этом мне после рассказывала княжна В. Гедройц):
– Отнять ему ногу, от слабости он может умереть скорее. Лучше положимся на волю Божию и …оставим ему ногу.
Так я остался с обеими ногами.
    Мой сильный организм переборол болезнь. И первый раз, когда мне дали костыли, чтобы я попробовал ходить, САМА ГОСУДАРЫНЯ ЛИЧНО СОЗВАЛА персонал лазарета, чтобы все увидели, что умирающий Павлов начал ходить.
    Весной обыкновенно для нас, раненых, начинался праздник. Высокие Особы приезжали к нам и по вечерам с началом теплого времени. Обыкновенно с начала или же с середины мая.
    Их приезда мы всегда ждали с большим нетерпением.
Высокие Особы приезжали в лазарет в сумерки. К этому времени раненые выходили на веранду или же ждали у крыльца.
    Вообще простота, с которой Себя держали Государыня и Великие Княжны была замечательна и… попросту нас поражала. Тому, кто сам не был очевидцем этого, даже трудно было себе представить, до какой степени Они были доступны. Абсолютно никакой официальности и натяжки. Это были простые, милые и хорошие люди, с которыми мы, раненые, всегда чувствовали себя хорошо, тепло и уютно.

    Простота Высоких Особ прямо очаровывала раненых, и они в свою очередь отвечали Им восторженным обожанием.

    В этом чувстве обожания соединилось все. Это было сложное чувство, которое едва ли даже поддавалось точному анализу. Здесь было и восторженное удивление, и сильная любовь, и глубокая благодарность Высоким Особам за Их заботы и внимание к нам, и преклонение пред Их благородной простотой, но более всего уважения – глубокого, безпредельного уважения и преданности.

Адмирал И. Ф. Крузенштерн (потомок обрусевшего немецкого дворянского рода Крузенштернов) директор морского корпуса в начале 1840-х годок, прощал воспитаннику любое прегрешение, если тот являлся с повинной. 

Однажды кадет признался в действительно серьезном проступке, и его батальонный командир настаивал на наказании. Но Крузенштерн был неумолим: «Я дал слово, что наказания не будет, и слово мое сдержу! Я доложу моему государю, что слово дал! Пусть взыскивает с меня! А вы уж оставьте, я вас прошу!»

К. Головин, вспоминая о графе М. Ю. Виельгорском, в доме которого «получали крещение» все знаменитости Петербурга, отмечает:

«Одно его отличало – полная одинаковость обращения со всеми. Великого князя он принимал совершенно на равной ноге с самым невзрачным из простых смертных, если только этот простой смертный был от природы не глуп. В противном случае не принимали вовсе.»

Голицынская больница была открыта в Москве в1802 г. как «больница для бедных». В настоящее время это Голицынский корпус Первой городской клинической больницы.
Голицынская больница была построена по проекту архитектора Матвея Фёдоровича Казакова на средства, которые были завещаны князем Дмитрием Михайловичем Голицыным «на устройство в столичном городе Москве учреждения Богу угодного и людям полезного». При разработке проекта Казаковым был использован принцип городской усадьбы. Непосредственно руководством строительства занимался двоюродный брат князя действительный тайный советник, обер-камергер Александр Михайлович Голицын.
Открытая в 1802 г., она стала третьей больницей в Москве гражданского ведомства. В Голицынскую больницу принимались на бесплатное лечение представители всех слоёв населения, кроме крепостных крестьян, — «…и русские, и иностранцы, всякого пола, звания, вероисповедания и национальности».
В 1802 г. в больнице было 50 коек, а в 1805 г. — уже 100. Дополнительно в 1803 г. при больнице была открыта богадельня для неизлечимых больных на 30 мест. Управляющим больницей в течение многих лет служил Христиан Иванович Цингер. Во время Отечественной войны 1812 года, когда Москву заняли войска Наполеона, он остался в больнице один и сумел не допустить её разграбления, а также сберёг оставленные ему на хранение больничные деньги. За добросовестную службу Христиан Иванович Цингер получил звание потомственного дворянина.

А теперь немного о том, на чьи средства была построена эта больница.


Князь Дмитрий Михайлович Голицын — русский офицер и дипломат из рода Голицыных. В 1760-1761 гг. исполнял обязанности посла в Париже, а затем был отправлен послом в Вену, где сыграл большую роль в улучшении отношений российского двора с императором Иосифом II. Одним из первых среди русских он увлёкся собиранием полотен старых мастеров (художников Западной Европы, работавших до начала XVIII столетия).
Д. М. Голицын был известным благотворителем. 850 тысяч рублей, доходы от двух имений в 2 тыс. душ и свою картинную галерею он завещал на устройство и содержание больницы в Москве. Его воля была осуществлена двоюродным братом – князем А.М. Голицыным. Больница до 1917 г. содержалась на средства князей Голицыных, а затем воля Д.М. Голицына нарушена последующими наследниками — распродажей его галереи.
Он скончался в Вене, но его тело по желанию родных и с высочайшего соизволения в 1802 г. было перевезено в Москву, где и похоронено в склепе под церковью Голицынской больницы.
Истинные меценаты никогда не стремились афишировать свою деятельность, скорее, наоборот. Часто, совершая крупную благотворительную акцию, они скрывали свои имена.

Слово «меценат» является нарицательным. Так называют людей, которые занимаются благотворительностью, материально помогая науке и искусству. Но мало кто знает, что произошло оно от имени собственного.

Первым в истории меценатом был… Гай Цильний Меценат, древнеримский патриций.

Родился Гай Цильний Меценат (лат. Gāius Cilnius Maecēnās) между 74–64 годами до нашей эры (по одной из версий - 13 апреля 70 года до н.э.). Он происходил из богатой аристократической семьи, из привилегированного сословия всадников. Гай Цильний был убежденным монархистом и рано вошел в ближайшее окружение Октавиана — будущего императора Августа, всячески его поддерживая.

Благодаря тому, что Меценат владел талантом легко решать проблемы, с которыми сталкивался император (помогал успокаивать народные волнения, раскрывать заговоры, находить общий язык с оппонентами), он быстро стал вторым лицом в государстве, не имея при этом никакой государственной должности. Август, покидая Рим, часто оставлял вместо себя Мецената.

Интересно, что сам Гай Цильний никогда не заискивал перед монархом, четко отстаивая свою точку зрения, даже если она была диаметрально противоположна императорской. Еще интереснее то, что Меценату часто удавалось убеждать в чем-либо монарха, не церемонясь в высказываниях, и даже гасить вспышки августейшего гнева, к которым правитель был склонен.

История свидетельствует, что однажды, благодаря Меценату, Август не подписал смертные приговоры — тот остановил его словами: «Да полно же тебе, мясник!». И даже тогда, когда Меценат, раскрыв заговор против власти, в котором участвовал брат его жены, предупредил родственника о возможных репрессиях, император не разгневался и не лишил его своей дружбы, правда, отстранил от участия в государственных делах.

 Вероятно, ему импонировала искренность Мецената и то, что тот не боялся «резать правду в глаза». Сам Меценат был страстным ценителем искусства. При раскопках в его роскошном дворце, ранее возвышавшемся на Эсквилинском холме, было найдено немало художественных ценностей.

Любовь к искусству проявлялась не только в коллекционировании — Меценат стал основателем литературного кружка, создав в нем очень доброжелательную атмосферу и дух благородства. Благодаря редкому чутью на дарования, Меценату удалось собрать в своем кружке цвет поэтов того времени. В него входили, например, Вергилий, Гораций и многие другие таланты, воспевавшие Мецената в своих произведениях. Тот, в свою очередь, почти по-отечески опекал своих подопечных, всячески поддерживал и защищал их, заботился об их благосостоянии, дарил поместья.

Умирая, Меценат попросил Августа взять на себя заботу о Горации. Умер Гай Цильний Меценат в октябре 8 года до нашей эры.

Ваше Высочество, Принцесса Таврии,
спасибо большое

Ваше Высочество, Принцесса Росс,
вас тоже благодарю за интересные поучительные рассказы

Смольный институт благородных девиц стал первым женским образовательным учреждением в России, а его открытие положило начало эпохе реформ в области просвещения. Не последнюю роль в этом сыграл Иван Бецкой – президент Академии художеств, попечитель Смольного института и Московского воспитательного дома, руководитель Сухопутного Шляхетного корпуса. Именно по его проекту в 1764 году было создано Воспитательное общество благородных девиц, а затем по Российской Империи был разослан указ «О воспитании благородных девиц в Санкт-Петербурге при Воскресенском монастыре». К указу был приложен устав и штат «сего Воспитательного Общества».

От кофейного до белого

Смольный: от благородных девиц до «хозяев города» Во многом Смольный институт был похож на современные школы. Девочек из дворянских семей принимали туда с шести лет, а обучение длилось 12 лет и было разделено на четыре «возраста» по три года. В зависимости от возраста воспитанницы- «смолянки» должны были носить форменные платья: младшие – кофейного цвета, от 9 до 12 лет – синего, от 12 до 15 лет – голубого и от 15 до 18 лет – белого цвета. Шесть лучших выпускниц удостаивались отличительного знака – золотого вензеля с инициалами императрицы.
Одновременно в институте проходили обучение около 200 девочек. В 1765 году при Смольном институте открылось учебно-воспитательное учреждение для девиц других сословий (кроме крепостных), где можно было получить общеобразовательную подготовку по упрощенной программе и изучить азы домоводства.

Трудоустройство гарантировано

Девицы из благородных семей по окончании института получали службу при дворе, некоторые становились фрейлинами. На это была направлена и образовательная программа заведения, составленная при участии Ивана Бецкого. Здесь изучали Закон божий, три иностранных языка, арифметику, рисование, историю, географию, словесность, обучались танцам, музыке, светским манерам, рукоделию и домоводству. Особый упор делался на иностранные языки и Закон божий, а выпускницы обязаны были знать «правила доброго воспитания, благонравия, светского обхождения и учтивости».  В штатное расписание института входили 29 учителей: русского языка, иностранных языков, рисования, вокальной и инструментальной музыки, истории, географии, геральдики и архитектуры, два танцмейстера.



Устав института был строг – девушки жили по четкому распорядку дня, а видеться с родными могли только по выходным и праздникам и только в присутствии начальницы. Покинуть заведение до 18-летия по своему желанию или по требованию семьи девочка не имела права.



Многие выпускницы оставались в институте и работали классными дамами – для них в награду за многолетний труд были предусмотрены почетные знаки: оранжевый бант «За труды» и серебренный с эмалью «Знак Учреждений Ведомства Императрицы Марии Федоровны». Девушки, которые воспитывались в мещанском отделении института, впоследствии могли рассчитывать на должность гувернанток.

При основании Смольный институт назывался «Воспитательное общество благородных девиц». Его идея была прописана в официальном документе: «дать государству образованных женщин, хороших матерей, полезных членов семьи и общества».

Екатерина активно участвовала в жизни заведения: вкладывала огромное количество денег, разговаривала с воспитанницами и переписывалась с управленцами, интересуясь всеми успехами и трудностями.

Императрица хотела, чтобы выпускницы Смольного стали примером для всех женщин страны. По ее замыслу, девушкам надлежало получить хорошее образование, развиваться культурно и нравственно.
В Смольный институт принимали девушек из родовитых, но небогатых семей. Они были родом как из России, так и из других стран — дочери грузинских князей, аристократки из Швеции.

одственники воспитанниц составляли расписку, в которой они соглашались отдать ребенка на 12 лет без возможности встреч и выездов за пределы заведения. Так императрица собиралась оградить воспитанниц от влияния среды, в которой они росли до поступления в институт.
Попасть в Смольный было нелегко: потенциальные студентки должны были сдать экзамены по русскому и французскому языкам, а также иметь хорошее религиозное воспитание. Но самый главный критерий, по которому отсеивались многие претендентки, — это происхождение.


ОТНЮДЬ НЕ ДЕЛАТЬ ИЗ НАУК ПРЕДМЕТОВ СКУКИ

В Смольном девочек обучали многим наукам. В расписание входили арифметика, грамота, три иностранных языка, религиоведение, этикет, кулинарное искусство, рисование, музыка, вокал, география, история и другие предметы. Однако многие из них девочки изучали поверхностно. К примеру, на уроках кулинарии воспитанницы Смольного института учились жарить котлеты из готового фарша. Историю изучали по одному-единственному учебнику и нередко перескакивали через темы.

Основной упор в учебе делали на правила поведения в обществе и слово Божье. Считалось, что воспитанница этого заведения, то есть будущая фрейлина должна уметь поддержать разговор о религии и вести себя в обществе сдержанно и грациозно.

Физическому состоянию девушек тоже уделялось внимание. Легкими спортивными упражнениями они занимались несколько раз в неделю. Поддерживать стройную фигуру помогал рацион: пища была скудной, а порой просто некачественной. Многие выпускницы писали в мемуарах, что еда в институте была одним из худших воспоминаний.

Температура в спальнях учениц не поднималась выше 16 градусов. Они рано ложились и вставали, спали на жестких кроватях, умывались ледяной водой из Невы. Все это должно было закалить девочек.

«Устав настоятельно требовал, чтобы дети всегда имели вид бодрый, веселый, довольный и «вольные действия души». Поэтому предписывалось отнюдь не делать из наук предметов скуки, горя и отвращения и облегчать всякими способами усвоение знаний, обращая при этом внимание на степень развития и способности каждой девочки в отдельности».
Зинаида Мордвинова, автор исторического очерка «Смольный институт в эпоху Екатерины II»


ПРАВИЛА ПОВЕДЕНИЯ БЛАГОРОДНЫХ ДЕВИЦ

В уставе института благородных девиц были подробно прописаны правила поведения. Говорилось о том, как преподавательницы должны относиться к смолянкам и как воспитанницам надлежит общаться между собой.

В институте работало более 20 преподавательниц — это были высококвалифицированные учительницы. Примечательно, что все они были незамужними дамами и, как правило, старше 40 лет. Телесные наказания в Смольном институте были строго запрещены, но учительницы не гнушались кричать на провинившихся воспитанниц.

Нарушение порядка в институте считалось «дурным поведением», а непослушных девочек называли «мовешками» («mauvaise» — дурная). Существовал и другой термин — «парфетки» (искаженное французское «parfaite» — совершенная). Так дразнили учениц, которые никогда не нарушали правила и вели себя идеально.
Все «смолянки» должны были являть собой образец скромности. Они носили одинаковую одежду и прически — гладко зачесанные косы. Форменные платья были разных цветов, по ним легко определялся приблизительный возраст студентки.

Несмотря на строгие правила и невозможность видеться с семьей, девушек не держали взаперти круглый год. Их возили на театральные представления, художественные выставки, праздники при дворе. Смолянок учили любить прекрасное и разбираться в культурных новинках того времени.

Многие девушки после учебы оставались в Институте благородных девиц и работали либо преподавательницами, либо классными дамами. За многолетний труд их награждали почетными знаками: оранжевым бантом «За труды» и серебряным с эмалью «Знак Учреждений Ведомства Марии Федоровны». Некоторые воспитанницы Смольного института могли после выпуска стать гувернантками.

СМОЛЬНЫЙ ИНСТИТУТ ПОСЛЕ ЕКАТЕРИНЫ II

После смерти Екатерины управление Смольным взяла на себя жена Павла I Мария Федоровна. Пробыв на этой должности 32 года, императрица многое изменила в жизни воспитанниц и преподавательниц.

В первую очередь поменялись правила поступления и проживания в институте. Теперь девочек отдавали с более позднего возраста — примерно с 8 лет — и обучались они там не 12, а 9 лет.

Мария Федоровна изменила расписание таким образом, что появились почасовые уроки.

Дважды в год студентки сдавали экзамены, и в зависимости от результатов их распределяли в определенные классы. Классовая градация теперь выглядела так: самые успевающие ученицы, затем девочки со средним баллом оценок и третий класс с отстающими.

С приходом Марии Федоровны изменились цели, которые преследовали работники заведения. Теперь из воспитанниц стремились сделать не фрейлин, а покладистых жен. Если в екатерининское время здесь предписывали читать книгу «О должностях человека и гражданина», то теперь ей на смену пришли «Отеческие советы моей дочери».

Институт благородных девиц был закрыт в 1917 году, но до тех пор все изменения Марии Федоровны соблюдали неукоснительно.

Смольный институт просуществовал больше чем полтора века. За это время было 85 выпусков. Многие из смолянок стали известными. Незадолго до закрытия института туда поступила возлюбленная Максима Горького — Мария Будберг. В начале ХХ века закончила институт Нина Хабиас, ставшая после поэтессой-футуристкой. В 1900 году выпустилась Мария Добролюбова — поэтесса и революционерка, сестра поэта Александра Добролюбова.

Институт благородных девиц стал большим шагом в развитии женского образования в России. На базе этого института по всей стране стали появляться другие учебные заведения для женщин.

Из воспоминаний об обучении в институте:

Главным предметом в расписании был закон Божий. Также изучались словесность, математика, естествознание и др. В программе институтов благородных девиц были обязательные два языка.

    Использовался метод искусственного погружения. Девочек заставляли говорить через день по-немецки и по-французски, а по-русски разговаривать не разрешалось. Приходила утром классная дама: фройляйн Бонн или мадам Ронжье, и в зависимости от приходящей дамы было понятно, на каком языке девочки должны беседовать сегодня.

    Много внимания в институте уделялось музыкальному воспитанию. Девочки обучались игре на фортепиано. Они ходили заниматься на рояле в маленькие комнатки на верхнем этаже – селюльки (от франц. слова, обозначающего «клеточка»), у каждой – свой инструмент. Но предпочитали набиваться в одну комнатку и слушать игру подружки. Бабушка рассказывала, что её слушать любили. Играли вальсы, романсы, а потом «отходную» – какой-нибудь марш.

    Девочки регулярно занимались гимнастикой, выработкой осанки. Слушая объяснения учителя, ученицы должны были сидеть ровно, заложив руки за спинку скамейки. Бабушку научили в институте делать по утрам зарядку и самомассаж по 40 минут – по часу. И это (а может, природные задатки) послужило залогом долгой жизни и предохранением от многих возрастных болезней.

    Бабушка делала эти упражнения до 99 лет, практически до самой смерти и не имела диагнозов, кроме атеросклероза. И после института она ещё долго получала комплименты, её просили не скрывать, что она бывшая балерина, – настолько прямая у неё была спина.

 Манеры в институте были строгие, плакать и грубить не разрешалось. На уроках учителя не отвлекались на дисциплину – за всем следили классные дамы, в случае чего могли и линейкой или указкой протянуть по спине непослушнице.

Девочек приучали следить за своим внешним видом. И с тех пор все близкие удивлялись, что Анну Николаевну никто никогда не видел в неглиже, иначе как в платье или костюме, в туфлях на каблуках!

1) Николай принял престол в Крыму. Там, в Ливадии, царском имении близ Ялты, умер его отец Александр III. Растерянный, буквально плачущий от свалившейся на него ответственности молодой человек - вот как будущий царь тогда выглядел. Мать, императрица Мария Федоровна, не хотела присягать этому своему сыну! Младшего, Михаила - вот кого видела она на троне.



2) И раз уж речь зашла о Крыме - именно в Ялту он мечтал перенести столицу из нелюбимого Петербурга. Море, флот, торговля, близость европейских границ... Но не решился, разумеется.


3) Николай II едва не передал престол старшей дочери Ольге. В 1900 году он заболел тифом (опять-таки в Ялте, ну прямо судьбоносный город для семьи последнего русского императора). Царь умирал. Со времен Павла I закон предписывал: престол наследуется только по мужской линии. Однако в обход этого порядка зашла речь об Ольге, которой тогда было 5 лет. Царь, впрочем, выкарабкался, выздоровел. Но мысль устроить переворот в пользу Ольги, а затем выдать ее замуж за подходящего кандидата, который и станет управлять страной вместо непопулярного Николая - эта мысль долго еще будоражила царских родственников и толкала их на интриги.

4) Редко говорят о том, что Николай II стал первым глобальным миротворцем. В 1898 году с его подачи была опубликована нота о всеобщем ограничении вооружения и разработана программа международной мирной конференции. Она прошла в мае следующего года в Гааге. Участвовали 20 европейских государств, 4 азиатских, 2 американских. В головах тогдашней передовой интеллигенции России этот поступок царя попросту не укладывался. Как так, ведь он милитарист и империалист?! Да, идея о прообразе ООН, о конференциях по разоружению зародилась именно в голове Николая. Причем задолго до мировой войны.



5) Именно Николай достроил сибирскую железную дорогу. Она до сих пор главная артерия, связывающая страну, однако почему-то ее не принято ставить в заслугу этому царю. Между тем сибирскую железную дорогу он причислял к главным своим задачам. Николай вообще предчувствовал многие вызовы, которые России пришлось затем разгребать в XX веке. Говорил, например, о том, что население Китая астрономически растет, и это повод укреплять и развивать сибирские города. (И это в то время, когда Китай называли спящим).

О реформах Николая (денежная, судебная, винная монополия, закон о рабочем дне) также упоминают нечасто. Считается, что раз реформы были начаты в предыдущие царствования - то и заслуги Николая II вроде как особой нет. Царь "всего лишь" тянул эту лямку и жаловался, что "работает как каторжный". "Всего лишь" подвел страну к тому пику, 1913 году, по которому потом еще долго будут сверять экономику. Всего лишь утвердил в полномочиях двух знаменитейших реформаторов - Витте и Столыпина. Итак, 1913 год: крепчайший золотой рубль, доходы от экспорта вологодского масла выше, чем от экспорта золота, Россия - мировой флагман в торговле зерном.

6) Николай был как две капли воды похож на двоюродного брата, будущего английского короля Георга V. Их матери - сестры. "Ники" и "Джорджи" путали даже родственники.


7) Воспитывал приемных сына и дочь. Точнее, детей своего дяди Павла Александровича - Дмитрия и Марию. Их мать умерла родами, отец довольно скоро вступил в новый брак (неравный), и двух маленьких великих князей в итоге растил лично Николай, те звали его «папа», императрицу - «мама». Дмитрия любил как собственного сына. (Это тот самый великий князь Дмитрий Павлович, который потом вместе с Феликсом Юсуповым убьет Распутина, за что будет сослан, уцелеет во время революции, сбежит в Европу и даже успеет там закрутить роман с Коко Шанель).


8) Солдатскую амуницию испытывал на себе. Проверяя армейских поставщиков - не подсунули ли гнилое сукно, - облачился в шинель и полное снаряжение рядового и прошел в таком виде 14 километров по жаре.


9) Из всех вин больше всего любил крымский портвейн, но знал меру. Хотя и не без удовольствия фиксировал в дневнике: "Попробовал 6 сортов портвейна и слегка надрызгался, отчего спал прекрасно" (август 1906 г.). Курил же царь и вовсе как паровоз - одну за другой.

10) Не выносил женского пения. Сбегал, когда супруга, Александра Федоровна, или какая-то из дочерей или фрейлин садилась за рояль и заводила романсы. Придворные вспоминают, что в такие минуты царь жаловался: «Ну, завыли...»

11) Очень много читал, особенно современников, выписывал массу журналов. Больше всего любил Аверченко.

Родилась в Москве 2(14) ноября 1848 г. в собственном доме Хлудовых в Космодемьянском переулке (ныне Котельническая наб., 25/8, во дворе). Ее отец — Алексей Иванович Хлудов, текстильный фабрикант, потомственный почетный гражданин Москвы, известный московский библиофил и собиратель древнерусских рукописей и книг.

Жизненное кредо, сформулированное Варенькой Хлудовой в 17-летнем возрасте: «...Во-первых, по возможности помогать бедным, не транжирить по-пустому деньги, а главное, к чему я очень не склонна, не осуждать никого».

В 1868 г. по настоянию отца выходит замуж за Абрама Абрамовича Морозова, текстильного фабриканта, совладельца «Товарищества Тверской мануфактуры». Долгое время сопротивлялась этому браку, согласие дала ради примирения отца с братом, Михаилом Алексеевичем Хлудовым. В браке родила трех сыновей — Михаила Абрамовича, Ивана Абрамовича и Арсения Абрамовича Морозовых. Второй (гражданский) брак — с редактором газеты «Русские Ведомости» Василием Михайловичем Соболевским. По легенде, невозможность официально заключить второй брак была связана с завещанием А.А. Морозова, однако, найденный текст завещания эту версию не подтверждает. В этом браке родилось двое детей — Наталья и Глеб.

Впечатляют масштабы благотворительной деятельности Варвары Алексеевны. Еще при жизни мужа активно занималась благотворительностью в Твери, обустраивая жизнь рабочих Тверской мануфактуры. Овдовев в 1882 г., в память о муже строит Психиатрическую клинику им. А.А. Морозова при Императорском университете, затем, на соседнем участке — клинику Нервных болезней (ныне — ул. Россолимо 11 и 11а). В 1903 г., вместе с другими членами семьи, жертвует деньги на создание Института им. Морозовых для лечения страдающих опухолями — первого в России института для страдающих онкологическими заболеваниями.

Большое внимание уделяла поддержке народного просвещения и культуры. В 1884-1885 гг. на свои средства учреждает первую общедоступную библиотеку Москвы — бесплатную библиотеку-читальню им. И.С. Тургенева (здание не сохр.) При непосредственном участии Варвары Алексеевны в Москве создается ряд учебных заведений — Ремесленное училище им. В.А. Морозовой на Покровке, 2-е Рогожское женское начальное училище, Народный университет им. А.Л. Шанявского. Она строит здания для Пречистенских рабочих курсов и общежития Императорского технического училища.

Варвара Алексеевна была видной фигурой в среде московской либеральной общественности. Более всего была близка к партии кадетов, членом которой был В.М. Соболевский. Политические собрания в ее особняке на Воздвиженке находились под негласным надзором полиции. Была одним из лидеров движения за равноправие женщин и председателем правления Московского женского клуба.

Умерла в Москве в сентябре 1917 г., за несколько недель до революции. Похоронена на Ваганьковском кладбище.

Азербайджанка по происхождению, Фарах родилась в 1938 г,была из богатой семьи,однако смерть её отца заставила семью оставить виллу в Тегеране и переехать к родственникам. Образование получила в Тегеране и Париже. В школьные года увлекалась спортом и даже была капитаном команды по баскетболу.Однако после окончания лицея она занялась архитектурой и училась в École Spéciale d'Architecture,в Париже. Здесь,в 1959 году на приёме в иранском посольстве она была представлена шаху,как одна из иранских студенток,обучавшихся во Франции. Между двумя выдающимися людьми практически сразу возникла симпатия, а в Тегеран летом 1959 года они вернулись вместе.25 ноября 1959 года было объявлено о помовке Фарах Дибы и Его Императорского Высочества Шаха Ирана - Резы Второго из Династии Пахлеви. Ее свадебный наряд создал Ив Сен Лоран, а тиару для Фарах специально для свадьбы шах заказал у Harry Winston.

21 декабря состоялась свадьба. Шаху в то время было 40 лет. Фаррах – 21.



Для шаха это уже был 3-ий брак.Первая жена была египетской принцессой,2-ая наполовину немка-одна из самых влиятельных женщин того времени.Эти браки распались из-за отсутсвия наследника. Именно отсутсвие сына волновало всех и народ,и правительство.Но в 1960 году Фарах родила сына.Всего же у них было четверо детей.

Реза Кир Пехлеви (30.10.1960.)
Фарахназ Пехлеви (12.03.1963)
Али Реза Пехлеви (28.04.966 - 04.01.2011)
Лейла Пехлеви (27.03.70 - 10.06.2001)

Популярность молодой жены Мохаммеда Резы Пехлеви неуклонно росла, как среди населения, так и в кругах высшей аристократии и администрации.
В 1967 году шах решается на поистине беспрецедентный шаг. Он коронует Фарах как императрицу, шахбану. Таким образом, она становится первой и единственной женщиной в новейшей истории страны, удостоенной данного титула. Церемония коронации, проведенная с пышностью и блеском, надолго запомнилась подданным новой императрицы. Помимо титула, Фаррах получила право регентства, в случае если после смерти ее мужа наследник престола не достиг бы 21 года.


Начало 70-х гг. прошлого века стали периодом ее наибольшей активности. Так, императрица активно боролась с таким распространенным в Иране заболеванием, как проказа. Она вместе со своими сторонниками и единомышленниками оказывала все возможное содействие «Обществу помощи прокаженным», часто навещала больных, привлекала всеобщее внимание к данной проблеме. Несмотря на порой ужасный вид зараженных болезнью, а также страх перед ними со стороны окружающих, императрица, звезда таблоидов и светских раутов, активно контактировала с ними, даже целовала и обнимала страдавших от недуга детей.
Первая леди королевства вспоминала позже, что, во время одного из визитов к больным, к ней подошла женщина, которая заключила ее в объятия, стала трогать и гладить лицо шахбану, как если бы та была бы святой.
Благодаря стараниям Фаррах Пехлеви по всей стране строились центры по лечению проказы, в которых к 1979 году находилось около двух тысяч пациентов .
Содействие шаха помогло императрице и ее сторонникам реализовать и еще один масштабный проект – построить деревню для излечившихся от проказы людей. Вначале данная инициатива показалась странной даже в Мировой Организации Здоровья, причем была весьма негативно там воспринята. Многие критики, особенно за рубежом, просто не понимали, что даже излечившиеся от проказы люди в Иране являются изолированными от остального общества, и нуждаются в помощи. Но проект дал столь впечатляющий результат, что вскоре негативные оценки стали попросту неуместными. Новая деревня быстро превратилась в коммерчески рентабельное, процветающее поселение, с комфортабельными коттеджами, магазинами, кинотеатрами. Местные жители занимались скотоводством, успешно реализовывали свою продукцию, получая немалые прибыли. Дело дошло до того, что успешную деревню стали посещать жители соседних, «здоровых» селений. Таким образом, вековой страх болезни, даже вылеченной, но оставлявшей страшные следы, постепенно уходил. Шаг за шагом бывшие прокаженные заново интегрировались в общество.

Весьма значительные усилия шахбану употребляла на улучшение положения женщин в стране. «Все свою силу, всю власть, которую я имела, я, так или иначе, употребляла на нужды иранских женщин», – заявляла ее величество позже. В годы их с шахом правления иранки получили равные с мужчинами гражданские права, были отменены многие консервативные обычаи, в частности, – многоженство. Женщины получили возможность становиться судьями, избираться в парламент, занимать высшие государственные должности. К примеру, во времена правления последних монархов династии Пехлеви пост судьи занимала лауреат Нобелевской премии Ширин Эбади.


Особенно известны мероприятия императрицы Фаррах в области культуры. Всего она покровительствовала 24 образовательным, медицинским и культурным учреждениям.
Шахбану содействовала проведению ежегодного Ширазского Фестиваля Искусства, который регулярно проходил с 1967 по 1977 гг., и где представлялись работы как иранских, так и западных художников.
Надо сказать, что, несмотря на богатейшую историю, Иран ко второй половине 20 века имел на своей территории не так много национальных шедевров, многие из которых оказались в различных музеях Европы. Императрица Фаррах взяла курс на возвращение предметов иранского искусства на Родину. Шахское правительство по ее настоянию скупало древние ценности.

Под руководством шахбану были открыты Нагаристанский Культурный Центр, Музей Резы Аббаси, Хорамабадский Музей, Галерея национальных ковров, Абгинехский музей керамики и изделий из стекла, а также многие другие учреждения. В них и выставлялись скупленные за границей и найденные на территории страны древние и средневековые шедевры .
Проявляла интерес ее величество и к современному искусству. Благодаря усилиям императрицы был основан Тегеранский Музей Современного Искусства. Его коллекция включала около 150 значительных работ таких великих мастеров, как Пабло Пикассо, Клод Моне, Энди Вархолл, Рой Лихтенштейн и др. В настоящее время данная коллекция признана одной из лучших в мире, и самой значительной за пределами Европы и США.

Ваше Высочество,

благодарю Вас. Как интересно.
Т.к. она была императрица Ирана я так поняла ДО революции или после?
Вышла замуж за иранского шаха

ДО революции.
Завтра как раз опишу то время, когда шах с семьей покидают Иран и их дальнейшую судьбу.

Ваше Высочество Принцесса Таврии, благодарю Вас за интереснейший рассказ о женщине, которая так же красива, как и мудра.
Читаю с интересом и жду продолжения. Иллюстрации подобраны Вами тоже прекрасно.

И от меня благодарность, Ваше Высочество, Принцесса Таврии! Читаю с интересом и с удовольствием!